Мать недоумевала. Ей непонятно было: как же так, мне уже четырнадцать лет, а я не пью. В мои-то годы вон сверстники по улице самогон хлещут. А у меня ни в одном глазу. Уж не заболел ли.
Она и брагу затеяла. И праздник к браге подоспел.
А на следующий день пришел сосед, дядя Сережа. Десятилетия спустя я прозрел и понял, что это был спектакль, разыгранный матерью и соседом.
«Ну, давай выпьем, что ли».
Я отказался.
«Да ты, я вижу, дядю Сережу не уважаешь».
«Уважаю, но пить не буду».
И подумалось мне, что если выдержу этот напор, устою, то уже никогда, ни при каких обстоятельствах пить не буду. Ни вино, ни пиво, ни водку. Тем более, что это были годы, когда я начал заниматься легкой атлетикой и мечтал о рекордах на беговых дорожках.
Так оно и вышло.
Мне хватало того, что отец, пока жил с нами, пропивал начисто зарплату и когда приходил домой, мы с матерью прятались у соседей. Может, от побоев мать и умерла рано – в пятьдесят шесть.
Мне хватило того, что в три года, когда закололи свинью, отмечали это событие и решили налить и мне.
«Ты не пей, как воду, а опрокидывай рюмку сразу» — проинструктировал отец.
Это была первая и последняя рюмка в моей жизни. Я выпил эту рюмку самогона и из глаз непрошено брызнули слезы.
Откуда мне знать, что этот отказ от спиртного сослужит мне хорошую добрую службу?…
В Индии, на заводе тяжелого машиностроения, переводчик купил на рынке рисовый самогон, выпил и ослеп. Индийские врачи вернули ему зрение. Но видеть мир он стал в черно-белом цвете.
Начали по всему СССР искать непьющих переводчиков. И нашли меня и еще парня из Москвы.
Незабываемые три года, проведенные в Индии, снятся до сих пор.
Свежие комментарии