Утро было прекрасным. Я положила дочку в коляску и повезла ее на окраину села навестить знахарку.
-К ведьме топаешь? – услышала недоброжелательный голос из-за забора.
-Доброе утро, — улыбнулась я. – К ней. А вы не подскажите как у нее имя-отчество?
-Василиса она и в Африке Василиса, – пожилая соседка подняла пучок выкопанных одуванчиков, кинула их в гору прополотых сорняков и принялась выкапывать, поругиваясь, зловредный колючий чертополох. —
-Только зря ты к ней идешь, — внезапно подняла она голову. — Неужели дочку изурочить хочешь?
-Это как? – изумилась я.
-Глазливая она, Василиса-то. Про дурной глаз слыхала? Сглазит, и будете маяться. Или кикимор своих нашлет, они ребенка удушат.
-Господи, что же вы такое говорите?
-Ну а что ты раскудахталась? А то не знаешь, что ведьмы делают. Она на внука моего посмотрела и он утонул. Утонул!
Так не бывает, — помахала головой я и мне захотелось заплакать. – Это, наверное, несчастный случай. Я вам очень соболезную.
-Засунь свои соболезнования знаешь куда? – соседка недобро глянула на меня исподлобья и отвернулась. Я поспешила уйти, сразу почувствовав, что значит «недобрый взгляд».
Знахарка тоже ковырялась в огороде.
-Здравствуйте, бабушка Василиса! – с улицы громко поздоровалась я.
-Бабушка… — усмехнулась старуха и пригляделась ко мне. – Заходи, раз пришла.
-Может быть, мне вас по имени-отчеству называть? – спросила я, покачивая расхныкавшуюся вдруг Сонечку.
-Давно меня так не называли…. Василиса Алексеевна я, — представилась знахарка.
-Очень приятно, а я Таня!
-Что же дочка у тебя, Таня, все беспокоится?
-Да не знаю, только что спала… — я взяла малышку на руки, пытаясь ее угомонить. – Вам спасибо большое, молоко пришло, ваш рецепт очень действенный! А Соню, наверное, соседка разбудила.
-Это какая такая соседка?
-Да вот тут, в доме повыше вашего. У нее судьба тяжелая, внук утонул, вот она и напряженная.
-Не поэтому она напряженная, — отозвалась Василиса Алексеевна. — злобится на весь белый свет, и мир ей тем же отвечает. У тебя булавка есть?
-Нет.
-Возьми, — она протянула две небольшие английские булавочки. – Одну воткни себе в подол сарафана с изнаночной стороны. А другую — в одежду дочкину. Только смотри, чтобы малышка не укололась.
-Зачем, Василиса Алексеевна?
-Деточка, ну неужели тебя мама не учила?
-Моя мама в приметы не верит, — улыбнулась я.
-Булавка от дурного глаза защищает. Дети очень на него реагируют. Видишь, дочка твоя мается, плачет, спать хочет, а заснуть не может…
-Неужели от соседки?
-А ты в деревне повнимательнее будь. Наблюдай, запоминай, смотри как малышка твоя реагирует, — знахарка вошла в дом и жестом позвала меня за собой.
В красном углу висела божница с иконами. Старуха засунула руку за большую икону и достала небольшую коробочку с чем-то белым и мелким. Засунула внутрь пальцы и посыпала на головку Сони что-то, прошептав несколько слов себе под нос. Я испугалась и отдернула головку дочки. Что белое и мелкое упало на пол.
-Ну что мне с тобой делать? — подняла на меня укоризненный взгляд бабка. – Подставляй свою голову.
Я наклонилась к ней, и она что-то посыпала теперь уже на меня, невнятно бормоча себе под нос. Я ничего не почувствовала.
-Что это, Василиса Алексеевна?
-Соль освященная у гроба Симеона Верхотурского. От сглаза помогает, ты ведь уже проверяла на своей крохе. Даже обычная соль из солонки помогает, а тут – вдвойне сильная. Легкое и быстрое лекарство.
Я потрогала макушку. Крошки соли никак не мешали.
— Бабушка, а кто такой Симеон Верхотурский?
-Некогда мне, Таня, работаю я. Приходи вечером, я и про Симеона и про соседку нашу, Богом оставленную, тебе расскажу, тут все не так просто. А Сонечку клади в коляску, видишь, совсем у ребенка глаза слипаются.
Мы вышли из дома. Я положила отяжелевшую заснувшую дочку в коляску и покатила ребенка к калитке. Обернувшись, заметила, что Василиса Алексеевна из лейки поливает огромный мощный и очень красивый цветок чертополоха у входа в дом.
Татьяна Гончарова
Свежие комментарии